Наследство мне - это её детский страх бедности. Она же призналась Барбаре(Джулии Робертс), что муж оставил ей записку, где сообщил, что планирует прикончить с собой и если он жене дорог, то она может найти его в мотеле таком-то. Что сделала Вайолет Уэстон в исполнении Мэрил Стрип? Да она поехала не в отель, а в банк - забрать деньги раньше мужа.
И позвонила мужу только после того, как прибрала семейные сбережения к рукам.
В фильме много отсылок к тому, что детство у Вайолет и её самоубившегося мужа было тяжелым, очень бедным и у мужа - даже бездомным - он жил в машине несколько лет).
Так что вот эта жадность на пороге смерти - ведь Вайоллет тяжело больна - рак это не шутки- она вполне объяснима. На это неприятно смотреть, но понять это можно, если постараться. Ну и старшая дочь, то есть Робертс, отлично маменьку приложила фейсом об тейбл, когда та предложила дочерям выкупить часть старой мебели и мельхиоровых вилок до гаражной распродажи. Барбара / Джулия Робертс ей чётко сказала - Мама, зачем нам все это покупать, если мы унаследуем это всё после твоей смерти?
Ну в общем - семейный адок, сотворенный руками женщины, которая не простила и не ушла.
При этом - что вообще никак не объяснили в фильме - почему она мстила мужу и изводила беднягу, а сестре не мстила? Даже мужу сестры не сказала за 40 лет, что сын-то не его?
Только из-за того, что сестра подставила свою голову под удар лопаты пьяного любовника их матери, который напал на Вайолетт/ Мэрил Стрип?
Ужасное кино, невыносимое и правдивое во многих деталях.
Ну и интересно, насколько Мэрил достоверно сыграла женщину, которая умерла внутренне гораздо раньше своей фактической смерти. Это зомби, который выедает мозг всякому, кто вынужден приблизится к этому сгустку ненависти и злобы.
А ведь Мерил сыграла много матерей - самых разных - в «Крамер против Крамера», в «Выборе Софи», в «Крике в темноте», в «Мостах округа Мэдисон», в «Мамма мия» наконец.
И везде она была хорошей матерью, любящей. А здесь - мороз по коже.

Я начала смотреть - но меня испанцы пока не цепляют. Посмотрела половину первого сезона и бросила.
Наверное, это от того, что не влюбилась ни в кого из героев.
Профессор меня раздражает неимоверно своей самоуверенностью. Но чуть меньше, чем тетенька - главная переговорщица, которая пребывает в перманентной феминистической истерике (сугубо мое мнение, может быть не правильным).
Ну и понятно с первого кадра первой серии, что вся эта хитроумная шняга с печатанием денег добром не кончится. По многим причинам - слишком много народу задействовано в истории и с одной и с другой стороны, слишком большой общественный резонанс, чтобы преступникам позволили уйти с добычей, слишком много личных связей и в банде и с заложниками, и просто потому, что на всякую хитрую задницу найдётся ... дальше неприлично.
Моё guilty pleasure - это Бесстыдники - они уже выдохлись совершенно и стали кошмарные ещё в 7 сезоне. А по осени выйдет 10, финальный сезон.
И Рей Донован. Люблю таких страдающих мерзавцев, как Рей. Тем более, что Лив Шрайбер просто очаровал меня в интервью, которое я на ютьюбе с ним смотрела. Он такой мягкий, интеллигентный, нежный даже, прям вот фиалка и эдельвейс в одном флаконе. А играет такое чудище болотное - что не понятно, как такую мразь ещё земля носит. Талантливый он, Левушка Шрайбер(его назвали в честь Льва Толстого).
Ну и Рее Доноване играет реальный папа Анджелиночки Джоли - и Джон Войт великолепен.
Я б его сама пристрелила или удушила при встрече - так достоверно он играет роль ужасного отца своих несчастных сыновей. И понятно становится почему Рей такой.

Август показывает как уродуют своих детей токсичные матери. Ни одна из дочерей не смогла стать счастливой. Все одинокие, издерганные, закрытые - каждая по своему пытается спастись от ужаса нелюбви.
Меня убила сцена, когда Мэрил Стрип говорит Айви, что она встречается не с кузеном, а с родным братом по отцу. А цель у маменьки только одна - оставить при себе дочь, чтобы она за ней ухаживала.
И Барбара/Джулия Робертс продолжает славные традиции своей маменьки - рушит отношения с дочерью подростком просто потому, что не знает, что делать, потому что сама в отчаянии.
Нелюбовь передаётся по наследству гораздо чаще, чем нам кажется.
Ужасно тяжёлое кино. Даже страшный душка Шерлок Холмс не спас от противного послевкусия. А Юэн Макгрегор так ваще оказался козел козлом. Что в фильме, что в жизни.

Счастье для старого дурака: не надо осуждать мужчину, который ушел к молодой
Союз молодой девушки с мужчиной за сорок ужасен, если из-за него разрушена прежняя семья. А бывает ли в этой ситуации что-то хорошее?
Marta Ketro, 19 мая 2019

Кажется, женщины крайне редко выдают общее мнение с завидным согласием - о чём ни спроси большую аудиторию, 86% "за" вряд ли получишь. Мы слишком разные и очень высоко ценим свою индивидуальность, чтобы легко приходить к консенсусу. Но есть один вопрос, где женщины поразительно единодушны, по крайней мере, когда речь идёт о замужних дамах. Это всеобщее осуждение мужчины, который ушёл из семьи к другой, чаще всего более молодой барышне.
Я тоже состою в профсоюзе "взрослых жён", но почему-то не спешу клеймить мерзавцев. Слишком много приходилось наблюдать таких историй, чтобы высказываться однозначно. Особенно если это твой знакомый за сорок пять-пятьдесят, который уже принялся было отращивать пузо, шаркать ногами и носить уродливые куртки под девизом "Зато тёпленько". Однажды встречаешь его, уже внутренне несколько напрягшись (того и гляди, запахнет кисленькой ветхостью), а у него в глазах дичь, плещутся отчаяние и радость, и улыбка такая, какой лет пятнадцать уже никто не видел. Потому что он теперь негодяй и подлец, но у него есть она - какая-нибудь Катенька или Машенька.
И я, конечно, целиком на стороне его жены, легко представляя себя на её месте: а вдруг мой бы так? Но это если говорить о справедливости, которая, как известно, крайне редко встречается в живой природе, вне зала суда. А я сейчас вижу человека, который внезапно счастлив. И не стоит говорить, что это за счёт чужого несчастья - хорошие браки так не распадаются, наверняка там были тяжесть, уныние и скучное "доживание" в расчёте на стакан воды и единственную квартиру. Обоим было плохо, но виноват всегда тот, кто первым решился на перемены. И вот он уходит, с полупустыми карманами и разрушенной репутацией, а всё-таки счастливый.
Судя по статистике, на тысячу семей сейчас приходится более семисот разводов, но если сравнивать масштабы бедствий, то расстаться после пяти лет брака несколько легче, чем после двадцати. У молодых больше шансов на новые отношения, раны заживают быстрее. А взрослая пара, давно вырастившая детей и утратившая яркие чувства друг к другу, держится только на взаимной преданности, и когда одна сторона нарушает договор, на ум приходит очевидное слово: предательство. Но мужчина вдруг почувствовал себя более живым, чем когда-либо, для него выбор звучит так: предать жену или себя. И он чаще всего выбирает первое.
Мне ли его судить? Пусть у него будет десять лет или пять, а то и всего год, но это такое насыщенное концентрированное время, которое стоит пустой четверти века. Он начнёт путешествовать, танцевать до утра и снова сможет три раза за ночь. Ну ладно, два, но как следует. Похудеет, привыкнет покупать цветы раз в неделю и дарить кольца и шоколадки просто так. Будет каждый день открывать глаза и любоваться той, что спит рядом.
Что в это время станет делать его бывшая жена? Умирать от боли. Это только логика утверждает, что три несчастных человека хуже, чем один несчастный и два счастливых. Этика же не даёт однозначного ответа. Но я буду надеяться на лучшее для неё. Что сила горя и злости не парализует, а, наоборот, заставит двигаться, изменить ощущение себя, сбросить несколько лет, выйти на поиски чего-то нового. Для яркой взрослой дамы найдётся достаточно мужчин, в том числе и помоложе. А тихая домашняя женщина встретит того, кому нужен покой. А кто-то останется одиночкой, в мире не всем хватает чудес, да и не каждой они нужны. Но жизнь и радость в любом случае не кончатся с освобождающим штампом в паспорте.
Сбежавшие мужья тем временем будут преступно и ослепительно счастливы, и неважно, насколько они это демонстрируют (публикуют радостные фото в фейсбуке или наслаждаются без особого шума), но от них исходит сияние любви и отчаянной надежды. На то, что жизнь, оказывается, не кончается, молодость не ушла насовсем и девочка его, вот она, - любит.
И я, вопреки справедливости и здравому смыслу, буду тихо за него радоваться. Потому что слишком часто встречала этих очарованных придурков через год-другой-пятый, - и были они другими, потерянными, измученными и горюющими. Печальными более, чем их бывшие жёны - от женщины-то уходил всего лишь старый муж вместе с их общим прошлым, а он теперь потерял будущее. Нет сил, нет даже гнева, одна усталость.
И потому сейчас, пока всё хорошо, я не осуждаю. Держу пальцы крестиком и думаю: старый дурак, пусть тебе будет счастье.